Тост XIII

1
Пью кампари, Герника, и не глядя на роллер
нигде засекаю твой мелированный локон,
ведя сам с собою коллоквиум о росте
апатии, об абстиненции, похоти, скуке, ломке.

2
По телеизверу лидер коалиции экологистов
ратует за права депортированной одиссельди,
заняты втуне прочесываньем и зачисткой
два-три танка среди тонированных сепий

3
пустыни. Оглашает цитрусского вече спикер
коммюнике о купюрах в государственном гимне
и строгий наказ - лазурь мессианского шпига
добавлять в цитрусской словесности гирос.

4
Переведен голкипер истмийской сборной
в опалу одной из штрафных секций,
в опаре страсти сын миллениума болен,
у него на кардиограмме кураж сердца.

5
В трудовой колонии отснял стрингер,
как депортированным ростоманам и фрикам
по случаю легализации всенародного наркотрипа
выдали внеурочно спецовки из фриза.

5
Так разбавляя кампари телекартинок сидром,
перематывая на старт своей жизни титры,
я просиживал минус часы тебя в солипсичном
размышленье о неутешительной перспективе

6
заказать надувную, из латексу, куклу
или био-эрзац из древнейших гильдий,
но частица «нету тебя» осклабилась акулой,
растворенной во времени формальдегиде.

7
То, что нет твоей клипсы из плавкой стразы,
то, что нет твоего мальтийского монисто,
во мне вызывает обостренье сатириаза,
или нет - трансцендентную астению.

8
Тебя недостача - действеннее виагры,
зияньем тебя эрегированы пространства
возле и после... И до обидного тривиален
выход любой из разлуки транса.

9
Нигде я перебираю жестами сюзерена
твои с растушевкой мелированные кудри,
видно, пожизненно я посажен на ренту
обожанья их запаха миквы и маракуйи.

10
Обожанье тебя не спугнуть иеремиадой,
его не задобрить страданий суммой солидной,
не вытравить ни ипритом, ни аммиаком,
от него не нырнуть на нет ропаном или полипом.

11
Для голосования против него нету кабинки,
его не залить свинцом, олифой иль смальтой,
и терпеть, похоже, пока в рот не забили
топинамбура земляную массу.

12
От обожанья тебя не скрыться ни в ромбе дзота
прошлого, ни в будущего амбразуре,
ни в пустыне, где не кочевника, не дромадера,
ни в телеизвера пасти, по-раблезиански разутой.

13
Телемагазин предлагает уцененные метизы,
форсунки, из дерева гринго модель каяка,
гимнастические снаряды от ревматизма,
лазерный меч с пластикатовой рукояткой.

14
В продаже чабрец, помет ибиса, почечуи,
сулема, долгосрочный запас гербалайфа,
теокассеты с римейком «Шестидесятое чувство»
и армированный бочонок малаги.

15
Дискант диктора обращен к «нету тебя» абоненту,
зиянье тебя везде без каких-либо паллиативов,
если нету тебя сейчас множить на вовсе тебя нету,
все равно нулю равен эффект кумулятивный.

16
Пока нету тебя не развеет тайфун, торнадо,
пока нету тебя не слежится в грязи, в компосте,
я работником буду на нету тебя комбинате
и во время брифинга жизни, и после.

12 января - 26 января 2001 года

Тост XIX

1
Пью кампари в афростандартной гостиной,
санирован воздух мелиссовым дезодорантом,
бачки термосливов переплюнут и стинга
в трухлявом фатер-клозете, где эльдорадо

2
рухляди, отбросов, продуктов метаболизма,
где мотки эребопроводки слиплись в лианы,
и бергамотное бра свисает болидом,
и набранный цицеро лит из фолианта,

3
как и все, тронут пленкой пенициллина,
плесени плюсны и на антикварной турке,
осознанье, что тебя, Герника, нет цилиндром
крутится вокруг вынутой втулки

4
изо дня в день. Так - суше инжира,
горче аджики, мельче кунжута,
я травму трагедии так транжирил,
что и отделался фарсом дежурным.

5
Проверил на вирус я стеклотару
почты, твою прозеркаленную депешу -
посулом реверса или фальстарта
очередного, - извлек из трельяжа, опешив,

6
и плеснул себе арманьяк за пикантный
новый твой пируэт чрез семьсот двадцать, -
ты пробила опять меж нами обговоренную баррикаду
принятый по умолчанью паритет расставанья.

7
Ты писала, что с прямолинейностью галеона
добилась меня эшелонированным наездом,
и зря я претендовал на статус пигмалиона,
будучи сам из страсти сырого теста.

8
Мы двигали друг против друга роты и эскадроны
сожеланий, сходясь меж бруствером и эшарпом,
ты устраняла в два счета, словно взмахами эспадрона,
против тебя укрепленные шанцы

9
моей независимости. В подборе, в перестановке кадров
амурных, кандидатуры друг друга с тупым упрямством
мы отбирали, но даже увесившись бунчуками
и султанами приключений, не ужились в одной упряжке.

10
К тому, что нас разведет событийный тетрис,
было невпроворот знамений, оракулов и гарантий,
слишком много копилось трещин латентных
в совместной жизненной программе.

11
Вокруг олово, канифоль, замызганный пандус.
Профицит нету тебя золотого тельца,
заключенного в непрошибаемый панцирь
отсутствия, я фиксирую меткой на стенке.

12
Я б тебя обнулил, будь к тому стимул
гормональный или гордыни импульс,
но в семи стенах афростандартной гостиной
каждый предмет и так обнуления тебя символ.

13
Нету тебя различит и вдали, и вблизи дальтоник,
нету тебя подтвердят результаты ордалий.
И режим нашей связи не в пульсе, а в тоне...
...и все тонет в каньоне нету тебя, и дальше, дальше.

25 января - 14 февраля 2001 года

Тост XVI

Пью кампари, Герника, за то, что ты мне говорила.

Говорила, что твой поцелуй напоминает таблетку-плацебо. В одном - излечит. В другом - погубит. Себе льстила. По вкусовым показателям я б его уподобил суррогату смородинового пломбира, хотя и нам, невеличкам, свойственно ошибаться.

Говорила, что женщине ужас - конечно, в разумной дозе - часто идет на пользу.

Говорила, что руки у женщин нередко молодеют обратно пропорционально их физическому износу.

Говорила, что, в конечном итоге, немногие вещи оказываются настоящими, среди них: билингвиальный путеводитель по исстари дегенеративной стране (где ты провела щербатое угрюмое детство и шелковичную творческую юность), обман, кокаин, взгляд искоса, бульонный кубик, микробиты скуки, изредка, секс, и совсем редко, боль. Сама же себя ты никогда не причисляла к эмпирике настоящих, - что-то, адекватности тебе было не занимать.

Говорила, что твои прежние разжалованные партнеру по амурному бизнесу, по амбициям большого секса, если ты переводила стрелки в сторону нового романа, безропотно, без негативных эмоций, переключали жизненный тумблер и принимались устраивать
себе (и тебе, кстати) карьеру или совершенствоваться в арм-реслинге, бобслее или интеллектуальном туризме, а иногда перебирались в незнакомую, но фешенебельную местность, где зализывали нанесенные тобой косметические, даже полезные чем-то, ссадины страсти. Меня же, как ты догадалась заметить, каждый твой, даже превентивный, разворот в радиус другого, повергал в аварийные передряги, что ты научилась использовать процентов на много.

Говорила, что если нас купили на прошлое, мы себе протезируем будущее.

Говорила, что с незапамятных тебе импонирует формула Маркса - история, дескать, стартует с трагедии, а финиширует фарсом (твоя модернизированная огласовка). Твой персональный жизненный «квест», как ты англицировала, ухмыляясь, сводился к дознанью того, следует ли что-нибудь за фарсом. Выяснилось - и так, и этак. По разному.

Говорила, что ты, осознавая свою недостачу, всецело рассчитывала на аутопсию моего тренированного взгляда, полагала, что он соберет и тебя, и недостающие тебе звенья в полном комплекте. Но вместо своего достроенного до искомой полноты мимесиса ты обнаруживала на моей непроницаемой ретине только отраженные
солончаки и бахчу,
менгиры и барханы,
болеголовы и примулы,
светофильтры и морщины вины,
но только не себя, обидно.

Говорила, что несоразмерно долго ты пыталась пыталась до меня достучаться, и скреблась коготками о сталелитейные створы моего герметизированного, наглухо задраенного эго. И когда ты догадалась, что все эти створы, бдительные КПП и магнитно-пластиковые турникеты моего эго были для тебя всегда, всегда открыты, оказалось, что внутрь меня заглядывать тебе стало попросту нелюбопытно.

Говорила, что мы оба - чересчур электризованные прошлым, обремененные балластом близости, и такие бедовые бетонные голубки.

3 - 18 февраля 2001 года

Тост XXIX

1
Пью кампари за то, что кладем на полку
зубы разлуки в конечном кювете,
и за то, что поныне будят апостроф
придыхания мысли о том, как мы делали это,

2
Герника, на людях, в гипертонусном кризе
публичности, в портшезах и суши-барах,
на складах с лаком и тиккурилой,
на площадках для боулинга, и на барках.

3
Ты производила соглядатаев кастинг
придирчиво - нас созерцала бригада
спелеологов средь сталагмитов и карста,
сборная регбистов или парусная регата.

4
Мы делали это в местах скопления яппи,
в пролетарских кварталах, у заправок, у банкоматов,
на банкетках из дерматина и драпа,
и в цифровой среде обитанья карманных

5
монстров - ты их, клонируя, называла
«покемоны». Число вуайерствующих за нами
множилось словно машиной копировальной
в желанья проекции ортогональной.

6
Мы делали это в сафари и на ривьере,
на прокат взяв глессер иль аквабайкер
на глазах курортных чистоплюев и фертов
мы кувыркались четою манежных барсов.

7
Мы делали это в ольшанике, в ожине,
в тутовнике, под саговника паранджою,
на дорожку для джоггеров скинув джинсы,
иль в изъеденной древоточцами джонке.

8
Мы делали это не впопыхах, - по законам жанра
амурного, соблюдая конвенции пункт за пунктом,
и в тряске почти безрессорного дилижанса,
и на постоялом подворье за жженкой-пуншем.

9
Мы делали это в распаренном фитнесс-клубе
на тренажере для дельтовидной мышцы,
приспособив под годмише призовой кубок,
а киберсексот нас отслеживал мышью

11
суперсенсорной, мы делали это в джек-поте
под глиссандо раздрызганных автоматов,
или в автоангаре, вместо упора
используя фюзеляж пропеллерной иномарки.

12
Мы делали это в лазарете, в офисе, в бильярд-пуле,
где эвфония страсти заглушалась киями,
иль в подсобке путейцев, обслуживающих пульман,
среди разъемных ключей, рашпилей и киянок.

13
Мы делали это в кальянной и в мультиплексе
под саундтрека фальцет, под сольфеджио долби,
или в лобби библиотечном под кельтским пледом,
или в концерте в такт косоварским домрам.

14
Мы делали это на суаре в магистрате,
в литейных цехах и на дисплее лэптопа,
и доцент, и адъюнкт, и валяльщик, и траппер
подтвердят, - где мы это не делали только.

15
Делали даже среди геральдических конструкций
пустоты, и отсутствий твоих арендатор,
я делал это с нету тебя, притворяясь трутнем,
храмовником, калигари, идальго, удачи солдатом.

16
Остается в розетку воткнуть завалящий штек, и
с нету тебя заключить удовольствий консенсус,
чтоб мы делали это при свете обсессивного текста
разлуки, - так изглодан эррозией сейнер.

17
Из тебя нету не пластифицировать стенку тела,
персонал нету тебя на хлеба вольные я уволил,
и скорби обрезки, коронки разлуки, протезы
прошлого крутятся в центре нету тебя и где-то возле.

2 - 25 февраля 2001 года

Тост XX

Пью кампари, Герника, за каждую подробность
нашего адюльта современных героев
стопроцентных - мы эквилибрировали на кромке
экстремального опыта с гарантией невроза
и ламинированной скуки передозировок.
Попадая в триплеты, ритурнель или рондо,
в тупик иль терцину, мы тасовали роли:
мы были друг другу - вивер и недотрога,
непоседливый бэббиситтер и старлетка-кроха,
робот и нимфа, ковш и вино, повар и кролик,
мы были - патрицием и сквалыжной матроной
гарсоном и вандой, горжеткой и фон-бароном,
мы были друг другу впритык - горло и тромб в нем.

6 марта - 28 апреля 2001 года

Тост XV

Пью кампари, Герника, за так.
vВ 90-ые разросся
ресторана «Миллениум»
шлакоблочный акрополь,
взгроможденный
призматичным торосом
над фешенебельным
котлованом-курортом.
В него вложенный капитал
достиг оборота
приличного при катализе
небольшого террора,
когда много групп
оппозиционной крови
ушло в истории
турбулентную воронку.

А после реформ позволена
гомеопатия фронды,
работай себе либералом
на два афронта.

Трудно тут контингент
чем-нибудь опорочить:
здесь каждый стригольник,
урка, погромщик,
по нему плачет электромебель
или гаррота.
Полемизируют, как нам
Цитруссию обустроить
корпулентные апаши
из десяток неробких
и на одной виагре
услужливые геронты,
в каракуле и канотье
цыганские наркобороны,
отставники и особисты,
нюхающие туберозу.

В папоротниках вольера
натурализованы тролли,
на глазах заказчика
их крошат в профитроли -
физиологией кухни
я чуть-чуть покороблен.

Майстер Генрих с тантричным
тату гурона,
провел меня в перепавший
от снятой брони
кабинет с пропорциями
шайенской пироги,
отделанный под туф
и мрамор паросский,
где консоме из не тронутых
ящуром уродцев
без консервантов и специй
я заказал на пробу.

Я взирал в телеизвер
на гнусных известий профиль,
в меню новостей неприглядных
тыкая экспромтом.
Заикающийся, что тарталья,
телеликтор - дистрофик
в манишке из банковских
бланков, ордеров и
квитанций, жевал
информации крокус,
подгоняя нещадно
цитрусского болеро курс.

По центральному каналу
президенди артрозный
принимал инаугурацию
в ванне тминного грога,
заплывая в экстазе
государственный кролем,
его юфтяными подвязками
закидывали матроны.

По кабельному каналу
с ограниченьем «для взрослых»
в прямой трансляции -
неудачные роды,
у одра роженицы -
акушеров ростры,
фараоново сеченье
оператор нарочно
подал разбитным рапидом
для вящего фурора.

Прогоняли по МузТВ группы
«Забойные» гастроли:
ребрышки регги, лапки ламбады
и гребешки фокстрота.
Из репертуара не
завуалированных эротик
L-канал хардкора я отобрал,
и с ромом
рюмку я уронил,
когда в монитора ромбе
увидал, что ты, Герника,
дебютировала в скоромном
конкурсе жесткого порно
с изрядной сноровкой.

В гинекее с инвентарем
снарядов для аэробик
ты выгибала спинку гибче
«стиморола» и «дирола»,
с апломбом полуфиналистки
в ненормативном кроссе
ты доминировала верхом
на измотанном квартероне,
хотя твой партнер -
вылитый макаронник.
Ты вставляла в себя по привычке
чехленный дротик,
в смекалке минета
была далеко не рохля,
эксплуатировала шесть на девять
прием коронный.

Я слюнки пустил на твоих
родинок россыпь,
под стать елизаве-
тинскому барокко,
твоего локона я б взъерошил
спиральный провод,
некогда смоляной,
обесцвеченный пергидролем.

Стянуты твои кисти
медно-никелевым тросом -
читательницы митингуют
за рифму «розги»,
но от вербальной порки
мало желанного прока,
смаковать с/м предоставим
ларечной прозе.

Вынес бы здесь вердикт
видавший виды ироник:
«политика и секс -
разновидности некроза,
анорексии, мальтузианства,
невроза,
иль ассортимента
из удовольствий микронных».
Знал бы, что секса секрет
кодирован так просто,
а для нас, простофиль,
вовсе не запаролен,
стал бы тебя, комету в законе,
испытывать на прочность.

4 - 26 апреля 2001 года

Тост XXI

Пью кампари, сам себе меморандум,
идиллию dvd на телеизвере озираю,
где оцифрована прошлого психодрама...

Почтим прошлое треносом, дифирамбом,
эпифанией или шарадой
(почему твой запах с примесью майорана,
мне сносит уже не крышу, а только дранку
осознанья тебя утраты в близи панорамной).

Тебе вслед шипованою резиною ретирады
не разразимся, не дифимацией, ни браво,
и будучи каждый домашним тираном
поиздеваемся над существованием сепаратным
cum grano salis или с флегмою филигранной.

На идиллии dvd упиваюсь я пасторальным
зрелищем прошлого, едва ль взаправду
его промываю сетчатки драгой,
пропускающей только моменты драйва
к твой совратимости.

По контракту
в субаренду достался трейлер нам у окраин
кампуса, у ювенильного моря. Из крана
со шлангом его водоем бассейнообразный
ты заполняла, и напрягая прану,
превосходя субмарину иль тральщик,
рассекала V.(алы) синкопами брасса,
распугивая голографических пираний.

Я караулил на дюралевом катамаране
или ступенек циклеванных зиккуратах
и расстегивал сразу бретелек стразы
на твоем кибербикини, наподобие катаракты
снимая его, и на полистерном матрасе
барвинков, флоксов иль померанца
тебе под тирли теорбы вставлял вибратор -
куда не скажу, это ясно из практик
анатомии, и методично входил в раж я,
то есть в тебя, вгоняя читателя в краску,
раз уж взялся его баловать оральным
перечисленьем стигм нашей ?-страсти.

Мы в потемках сумерничали инфракрасных,
подневольно прислушиваясь к магистрали,
соединяющей ?-корпункт газеты центральной
с дольменами ?-графства.

Там по слухам, в патио ноосферато
конгрессмены из вампатриотических фракций
барской кровью скрепили контракт брачный
дибукки с цитрусскою генеральшей.

Мы ставили все на энтузиазм странствий,
и на балийские мутанцы в палевом трансе
галлогенового танцпола, где собирались
типетки, клокеры и натуралы,
на все ненастоящие, как принято, гаранты,
что жизнь окажется клипом контрастным.

Над кинематикой видимости перестарались
я, веб-мастер, и ты, маргарита, моей правой
руки биопротез, отягченный оралом,
а также новейшим обеспеченьем программным.
А гектары мнимости располосовал траппер
слямзенный из вестернов киноэкранных.

Настоящими не были чакры просек аграрных,
маховик бельведера, обтянутый рапсом,
и на зубчатой передаче разъемы оврагов.

Настоящими не были прожилки мелиораций
и озеро в форме кавалерийской кирасы.

И море было не морем, а химерою декораций
от павильонных съемок, из-за хлорида кражи
замороженных. Бутафорские бараки
были на хозрасчете у предприятий охранных,
где едва ль самоокупается надзиратель.

И горы, на первый взгляд, и не горами
были вовсе, а взгроможденные домкратом
мини-макеты алмазных копий с нулем каратов.

Настоящими не были сваленные на террасе
парасолька, рампетка, для барбитуратов
фиюмская табакерка, пыльник, конфедератка.

И на гамаке рядился ненастоящий бражник
под чалму магометанина, убор магараджи
иль обманку бурнуса, забытого в серале.

Настоящим не был гулкий штакетник трассы,
грейдеры усугубляли перегруженный траффик,
невезуч оказался наш гоночный «сакралик» -
его рейнджеры разобрали на части, дурачась,
раскидав комплектующие, ступицы, баранку.

Ненастоящими были и наказов твоих перифразы
с репримандром, вбитым в каждый параграф
увещеваний, чтоб в резиньяцию раз за разом
я не впадал, не наступал на одни грабли,
больно бьющие по...

Я ж отстаивал право
зарабатывать в ритме ударно-авральном
зуботычины страсти, ее подзатыльники, травмы,
и нанесенные по удовольствия прейскуранту
самолюбия ненастоящие (sic!) раны.

Настоящим не был и прошлого респиратор,
пропускающий не нас, а крупицы керамик,
бетонную крошку и разнобой витражный...

Теперь ты йок, упала иллюзий гора с плеч,
тебя видимости нет свое до иль фэ отправить,
теперь нашего блиц-крига, конфликта, распри
на чистую мемо воду выведены диаграммы,
и я доверился хрусталиком эстрадным
идиллии dvd третейскому арбитражу
пить за тебя литры вины с оттенком кораллов,
псалмодию клико или гипнос граппы,
или кеносис абсента с добавкою арака...

Так метания мнимо-? я на телеизвере дозираю,
где оцифрована прошлого мнемо-рампа,
сам себя по плечу хлопающий меморандум.

4 - 27 сентября 2001 года

Тост XI

1
Пью кампари, Герника, за не компромисс
меж нами, достигнутый разве в мифе
о тебе, и профнепригоден, видимо, мист,
чей сглаз расквитал меня с кумиром,

2
то есть, с тобой. Не раскусит полемика в СМИ
и дознанье межведомственных комиссий,
почему наших склок-и-свар застарелый комизм
раззадорили мы до ювенилий космизма.

3
На макроцефала нашей грызни нету громил,
приемами тэквендо чтоб ему вмеж вломили,
его устранением послужной не пополнит наймит
мафий, и урегулированием мирным

4
кислород ему не перекроит дальновидное МИД,
не тормознет его мент с дипломатичной миной,
на космодрома плато его не тронет термит,
его не слизнет мусоропровода алюминий.

5
Заряд нашей страсти аккумулирован вмиг
до испепеления без возможных ремиссий,
мы себя растратили на потогонный кишмиш
мести иль на маджонг неисполненных миссий

6
прирученья друг друга. Тверже, чем доломит,
конфликтный характер нашей любви; ее мину-
совую заморозку не прожарит электрокамин,
не прокалит вольфрамовых дуг выпрямитель.

7
Колумнист пройдется по нам, или брамин
не дозволит нам переливанье душ факсимильных,
иль превысив понятных вполне ошибок лимит
распадемся друг в друге финансовой пирамидой,

8
мне безразлично. Мне по барабану, глумись-
не-глумись, сохранит обвинительный акт фемиды
пункт ослепленья тобой, иль шоры тебя элими-
нирует славящийся дороговизной мистик.

10
Китайского производства брелочными костьми
брякнет наша борьба. Сколь иглы ее не суммируй
и в ширпотребе бурбона не растворяй тмин,
вытянем на сортировке нету для нас компромисса.

8 - 14 октября 2001 года

Тост VII

Пью кампари, Герника, забредя
в этот район спальный,
самое мрачное чмо испытало бы аллергию
к его экосистеме.
_________________________

Скин-хэды и молодняк,
отбросы местного демимонда,
изблеванный средним классом ханыга,
неухоженные малолетки
с подозрением на многое
и несговорчивые старлетки, -
все они, как некогда мы с тобой, Герника,
походя взирают
на цемент Стены Смеха
в оспе графити,
она размежевывает две
чахлые ветви власти
и выгодна только полит-технологам,
радеющим о спецэффектах либерализма.
____________________________________

«В этом местечке все районы серийны,
одной опцией мазаны,
приторочены к одной матрице», -
форсировала ты слово,
модное в позапрошлом сезоне
и тогда же затасканное.
«Вокруг море всяких там матриц
и батальоны охотников за ними,
ради длинной деньги готовых
зашибить любого,
приняв за матрицу-матку».
____________________________

«Здесь нет места энтропии,
семейству ниобеи,
семиотическим тождествам,
мадьярской кислинке лечо,
и мне. Вместо меня -
современность, доведенная до ручки
всей вашей кликой конкурентов бодлера.
Хорошо хоть наши истории
и без Клио закольцевались».
_______________________________

«Смотри, - хмыкнула Герника -
обезображенный бежевой
эмульсией биг-боард
с неуклюжими комплиментами
в адрес пейджинговых компаний,
их нерадивые пиарщики
даже не удосужились освоить
азбуку задуриванья и развода,
заодно с опусканьем,
запаренного потребителя».
________________________

Гавры-на-побегушках
по нарко-торговой части,
прижученные с наличным товаром,
уже не толкают каннабианты,
а казеиновым клеем крепят
везде и всюду постеры
с термидором увещеваний:
«Возлюби гурманство своей грыжи
и атлетизм раковых клеток,
полюби подсознанья порно-культуру
с алладинами солипсизма».

16 - 19 октября 2001 года

Тост XXV

1
Пью кампари, Герника, иль минералку с бакарди,
за то, что уже не та ты,
не засахаренная монстра,
утроенная не такая.
Не пеняй на себя, двухтысячного дикарка.
На псуподхвостное время пеняй,
оно станом прокатным
подминает, как знаешь из «Vogue»,
все рукава кармы.
Скоро твой праздник, праздник и мой,
ведь я твой телоприказчик,
хотя за его беспричинность, безместность,
не дам ни ломанного дуката.

2
Тебе было тринадцать и половина,
когда мы попытались,
по апокрифа версии локальной,
ты была вертлявою неумехой,
раздрызганной гастролеркой,
сексуального дьявола адвокатом.
Ничего не боялась, только страху
биологического старения потакала,
находя его обсуждению не подлежащей
материей деликатной.
Избежать его тебе не хватило
ни прыткости, ни смекалки,
как и всем, кого страх старенья
прибрал голыми руками,
или загнал знамо куда спецназовскими пинками.
Тебе уже не тринадцать,
но - без аподиктики сарказма -
до фазы старенья тебе еще так далеко, как до
самарканда.

3
Тебе уже не тринадцать, и прыщеватый кафель
отроческой эпидермы уже получил закалку
мужскому желанью устраивать нокаут.
Скоро твой праздник,
хочу нарезку из биографий,
покамест
возможных, тебе от всей анимы пожелать
без надрыва и зубоскальства.
Кроме тебя нет во мне скверны, я человек, знаешь ли,
мономаниакальный.

4
Скоро твой праздник,
я вручаю тебе назидания нахлобучку,
высшую меру наказа:
живи как живешь, взрослей,
заводи интрижки с деканом
художественного факультета, с нефтяником,
супервизором, токарных
дел мастером, качком, да с кем угодно,
расплачиваясь квитками
разочарований. Заплетай доверчиво дреды,
кувыркайся хип-хоповским истуканом,
иль записывай обреченные синглы,
пародируя эмбиент или кантри.

5
Пристрастись к эклектике свингер-пати
в оранжереях с цитрусом и тропиканой.
Из эротических будней не запамятуй то,
как тебя захватил наслажденья тисками
мастерский куннилингус,
небрежно сделанный кем-то
на гасьенде шикарной,
принадлежащей кому-то из тех. Принимай за должное
скуки раскидистую эстакаду,
патологию привыканья
к жизненной необязаловке, к обвальному каскаду

6
неважного. Или снюхайся с инсургентов цитрусских
группировкою радикальной,
На Балканах
верховоди этнических малых народностей
голью взмыленной, перекатной,
за смутьянные кличи антиглобалистов ратуй
шершавым сленгом плаката,
науськивай друг на друга наркокартели,
управляй наемников полками,
насылай на почтенное европейство
в саранчовом порядке образцовых терактов
египетско-аравийские казни.
Вчиняй Реальности свое озорство,
сумасбродство, дерзость, лукавство.

7
Затем обзаведись положеньем семейным,
обеденный сервируй,
в кус-кус добавляй каперс,
подсиживай сослуживиц, товарок подзуживай
к средней руки изменам,
и если выдастся твой праздник,
благоверного и потомство
накорми заливным с карпом
зеркальным.

8
И выдастся если стареть, то смирись,
отмечай, что теряют упругость
и прочие качества ткани,
раздавайся в бедрах, делай подтяжку груди,
страдай от целлюлита,
выдворяй токсины,
второпях накапливай кальций...

9
Наверно, все будет не так, живи как живешь,
напивайся, бесись, отдавайся,
обкуривайся, сатаней,
заводи отчаянья дисконтную карту,
пеню взноси за просроченные
коммунальные платежи,
и все в таком темпоритме
за декадой декада.
Я с тобой не справился. Разговаривать с тобой
так же накладно,
как и с действующим вулканом.
Твоей фирменной пакостью было цеплять
повострей альпенштоков и кошек,
меткими крючками,
чтоб раскатав губу, мужское желанье
с опрометчивой прытью
промахивалось мимо кассы

10
тебя обладания. Тебе уже не тринадцать,
когда мы отъявленно поторопились,
когда я в тебе разгадал
безукоризненный индикатор
взвинченности, неуравновешенной грации,
неуверенности в себе и во всем,
неустаканен -.
ности. Я тебя демонизировал несусветно,
приравнял к суперпризу
в стрелялки компьютерной аркадах,
хотя девушка тот еще бес, кто знает,
чем она ляжет - брошенной костью,
разносом двоичного кода
иль бесшабашным таро арканом.

11
Так в прозекторской жмурик ждет не дождется -
вот коснется с просверком скальпель,
так в провизорской ждет пациент -
вот-вот подвезут лекарство,
так и я, окрик и ордер не ожидая,
демонтирую потихоньку
твоего послевкусия арматуру,
и затяжные каркасы
от тебя нейрохимической зависимости,
удостоенной прогрессии великанской.

12
Все союзы, как знаешь из «Elle»,
скрепляются, если нет противопоказаний,
за габардиновыми облаками,
и когда союз распадается, зададимся
кретиническим вопрошаньем:
«кому это выгодно?»,
«кто заказчик?»,
и если это никто и ничто,
то его слишком много
в тебя расторжения кадре
хроникальном.

7 - 25 октября 2001 года

Тост XIV

Пью кампари, Герника, забредя
в этот район рабочий,
и примостясь в этническом шалмане,
где на пластикате тарелок
размазывают клейкую массу -
по вкусу фалафель
с прогорклой питой,
с отрыжками шаурмы
и мешаниной порея.
«Под каким соусом
подать современность,
под барбекю, карри,
или маринадно-чесночным?»
прокартавила свои дифтонги
Герника, и я моментально
обернулся. Никого.
Только разморенный духанщик.
Местной антисанитарии
поставил бы пять баллов
и придира цистолог.
В плевательницы заглядывать
не рекомендую.
_______________________

«Согласись - ты сюда
забрел, чтобы
заново изобрести меня
и современность» -
заслышал я, Герника,
твою непрошеную картавость,
и ничего не испытал,
ничегошеньки, кроме
мягкой пушистой ностальгии,
по инерции принятой за
депрессивную скуку
(и нам, невеличкам,
свойственно заблуждаться),
и отмел я ее улыбкой
стареющего мальчугана.
Я сильно сдал за эти невзгоды,
и к этому приложили
руку и ты, Герника,
и твое отсутствие
в макросной мере.
______________________________

«Пополняй современности
ипотеку ерундистикой,
накопленьями пустяковин:
купчими суверенности
и аккредитивами задора.
Современность тебя вряд ли
сделает ликвидным,
прилепит ли к
функционерской кормушке
превратит ли в
бизнес-плана аппендикс,
посадит на обезжиренную диету,
все под хвост Бахусу
спустить заставит,
переведет на щадящий
режим отторженья,
взгляни без дозы хоть раз
на ее издержки».

18 - 29 октября 2001 года

Тост XXII

Пью кампари, Герника, за то,
что мало здесь изменений.

Та же дементия современности.
Те же закопченные апсиды
солярия или массаж-сауны.

Те же просмоленные контрфорсы
на страховой или консалтинговой
конторе «Малый Армагеддон».

Те же экседры профтехучилищ.

Тот же засоренный монетоприемник
на раздрызганном автомате,
прямо на элеватор
выплевывающем ассортимент
надувных сожительниц -
латексовых кукол
с гарнитурным наименованием
Хлоя, Клеопатра иль Нефертити,
по прихоти клиента.
________________________

Современность так хороша.

На баррикадах дежурит
всякое анархо-старье,
в желтых блузонах,
а изнуренные конформисты
в шестеренках комбинезонов
честят и поносят
мягкотелых олигархов,
салютующих с рекламных тумб.

Вертикаль власти
иногда вздымается до,
до священной высоты,
до безвестности.
______________________________

Силовые ведомства
в коричневых касках
выслеживают картели
торговцев, сбывающих с рук
АКМы и прочую мелочевкой.

За переборками пабов
режутся в дартс.

Префектура ратует взять
цитрусский след.
По клубным картам
проходят на отдых
саржевые и поджарые
пикейные жилеты
и синие воротнички,
таящие под собой
укатанных спичрайтеров
правых, левых
и третьих сил, не более.
______________________________

Жмутся у кабарешек
разухабистые малолетки
с формовкою губ
для грильяжа и караоке.
Здесь не без коммерции,
ну и ладно. Если здоровый
сексуальный аппетит
они вызывают,
здоровье всего дороже.
______________________________

Здесь дауны, депутаты,
путаны, сливки местной элиты,
киллеры, театралы,
рокабили и синефилы
только придуриваются такими.

Здесь конфитюр краснофонарный.

Волчанка распивочных стоячих.

Здесь все по отдельности
и с отвращением вкупе -
дуумвират современности
и тебя, Герника,
вызывающий настырно -
два узловатых пальца
в рот можно не класть мне -
рвотные спазмы
и неотвратимое taedium vitae.

Наш проект сопродюссерский
запустили без учета
занятости прайм-тайма.
___________________________

На раздувшийся гипофиз
пакгауз нисколечко,
ничуточку не походит,
оттого с ним сопоставим
непроизвольно.
____________________________

«В современности
меня удивляет»,
зачастила Герника,
«что чаще всего,
она не меняется.
Мало кто замечает,
что это на редкость
стабильная и надежная вещь.
Наверное из-за уклончивой
стадии фронтира».

24 - 29 октября 2001 года

Тост V

Пью кампари, Герника, за борьбу с.

С ожиреньем борются джогингом.

С жарой - глотком оранжада.

С першеньем вокруг альвеол - элитным аэрозолем.

С морщинами вины - омолаживающим кремом.

С жалостью к ближнему - презумпцией его жлобства.

С пониженным кислотно-щелочным балансом -
капсульным драже надежного средства.

С обостренным сердечным недомоганьем -
адюльтом с кем-нибудь из посторонних.

С неновизной амурных ощущений - щенячьим восторгом перед необязательным, и все же новым сексуальным контактом.

С идеологией, навязываемой властью, - готовностью
прогнуться в угоду господствующему тренду
без обременительных раздумий.

С композитами современности - навязчивым диссонансом
краснобайства, позерства и тебя, Герника.

14 ноября 2001 года

Тост XVIII

Пью кампари, Герника, за то,
что я все-таки не знаю,
зачем я забрел в этот парк
с перитонитом топляка
и базедовым сухостоем.

Вязче клея-герметика суглинок.

В раскладке древесной клавиатуры
редки оттопыренные умляуты чаг
и аксантами перекрученные коряги.

Воздух - нечто среднее между.
Зависают прокатные монгольфьеры.
Прокашливается кукурузник.

Чей-то застенчивый деверь
сокрушается трибунным шепотом
об экстрадиции олигарха.

Дети, дети, собою не обманитесь,
гомункулусы, мандрагоровы человечки,
в утепленных варенных фуфайках,
по бросовой цене скинутых
челночными авторитетами.

Меня обогнала вприпрыжку
поджарая, несколько откляченная,
с осанистым (остеохондроз) торсом
цвета классического пергамента старуха
с едва намечающимся ожиреньем
в районе седалищной мышцы,
что издевательски не скрывали
застиранные лосины.

Я у ней апатично поинтересовался:
«Зачем я забрел сюда, не в курсе?»
Она отшатнулась и припустила
по накатанной дорожке.
Я проводил ее без приязни и автаркии
чего только не перевидавшим взглядом,
как всегда озадаченным чем-то
прилипчивым, например, диссонансом
тебя, Герника, с остальным «я».

12 - 23 ноября 2001 года

Тост X

Пью кампари, Герника, за твои
силлогизмы задиристой ворчуньи:

«Я не очень жалую женщин,
в них есть много от ассасинов,
испуганных мягкостью кары
за несделанное преступленье.

Бывало я с компаньонками
по амурному бизнес-плану
толковала накоротке
об их (иль моих) брачных
подвернувшихся вариантах.
Они, если честно, меня бесили
своею энергичной хваткой,
повторяя в один голос:
«Если поймала его на крючок,
надо следить, чтобы не сорвался».

Знать, женская сексуальность -
занудное крючкотворство,
въедливое цеплянье,
рутина привязанности
к заунывному спиричуэлс
кардиологической болтанки.
Знать, женская сексуальность -
просто заинтересованность в жизни,
более припудренной,
нежели им данная,
чаще подвергаемой техосмотру
и с глянцевым экстерьером.

Искренность - не из моих пороков,
и фривольностью я не грешна...
С изворотливостью арогантной
я незадачливым ухажерам
забрасывала притяженья
блесну без крючка и наживки,
чтобы раскатанная пасть
мужского фантазма
опрометчиво промахивалась мимо
кассы меня обладанья
(пусть и опустошенной
не инкассаторами, а
моей же истерики налетом).

Мои отставленные партнеры
слыли - и по заслугам -
чемпионами звездной лиги
отъявленных мазохистов.
Они славили мое шефство,
мое падишахово самодурство,
легитимировали не прекословя
мои шерифские полномочья,
испытывали благодарность
к поощрительному топтанью
их апломба и самомненья.

Ты ж меня загонял в тупой угол
своим острословьем ультимативным,
не знала, чем тебя отвадить,
каким неприязни сертификатом,
иль пререканием высоковольтным.
И дело не только в природной
моей неуживчивости, не только
в дурной сентиментальной жилке,
иль в заниженной самооценке...
Дело в твоей профсноровке
довести меня до кипенья
раскаленней бойлера
с терморегулятором неисправным,
довести меня до трепыханья
неуправляемого антициклона,
довести меня до состоянья
асфиксии висельника из Эфеса,
довести меня до сумбура
неразгаданного чайнворда,
довести меня диссонанса
самой себя и своей страсти».

12 - 25 ноября 2001 года
Тост XXIII

1
Пью кампари, Герника, за то,
несказанное, - иль за это,
не за то, что подумала ты - мой тост
черенками уходит в этос.

2
Ты взяла свое - неуместен торг,
заполняй из вопросов семи анкету,
сопротивленье оставь за бортом,
с депонента сними накопленья ретро.

3
Первый штрафной - «Было ли что
между нами?». «Накладываю вето
на «да» с кавалькадами литот,
«нет» вариант правильного ответа»

5
«Второй - ты почему?». «Повтор
ошибки, тебя вновь подвела меткость
в отсеве спутниц, это симптом
неприятный, конечно. Давай третий».

6
«Зачем ты тогда?». «Форменный моветон
женский, мы часто бросаем себя на ветер,
кое-как реализуясь в развлечений лото
иль планируя с кем-то семьи тетрис,

7
тут недочеты твои - в наш суп-с-котом
вовремя не закинул генплана вегету,
а подсуетился б - и я виляла хвостом
не хуже комнатной собачонки, левретки

8
с «Педигри»». «Навяз четвертого фтор
в зубах - как тебе было?». «Петтинг
жрицы ночи жалеют клиентам, или ментол
иногда концерны экономят на сигаретах,

9
и я на тебя сэкономлю премиальный жетон
и непременные комплементов метры,
хотя, по чести, из моих амурных постов
твоя синекура была приоритетной».

10
«Пятым на новый отталкиванья виток
перейдем мы. Прошлого приметы
какие запомнились?». «Донимал парадонтоз
меня все турне в кондоминиум Валетты,

11
мы втридорога забронировали «Шератон»,
поймались на утку рекламного буклета,
на молу мы делали это вольтом, крестом
мальтийским, или валетом

12
козырным. Смуглые, словно с припеком крутон
или карибцы, за утренним ристретто
мы столковались с другой парочкой о том,
чтобы делать это коллективно, квартетом.

13
Запомнились мне и вмурованные в бетон
кольца и два-три взмаха гамбургской плетью,
когда мы предавались барочнее Ватто
садомазохизма меланхолии запретной.

14
Запомнилось многое - с праведной тошнотой
борясь, присягну я гигиеническим пакетам,
такая антисанитария с упитанным глистом
сексуальных амбиций не снилась даже аскетам

15
никейским». «Понятно, на очереди шестой -
почему ты уходила?». «Я хаотичным скетчем
была, ты тянул на порядочный фельетон,
мы друг друга парировали ракеткой

16
машинально». «Седьмой наивно простой:
зачем это все?». «Покопайся в сетке
инфоблоков глобальных, зайди на фронтон
портала с известьями обо мне, и диспетчер

17
альтруистично тебе поднесет монитор,
где я бултыхаюсь телепузика макетом -
под ногами ходит огнеопасный торф
желаний, а на тебя боязно опереться.

18
Без тебя я впадала в прострацию, коматоз,
нимфоманию, женских фобий набор трафаретный,
но меж форвардами двумя без единых ворот
затяжная игра - не лучший советчик.

19
Какой тебе в знанье-незнанье толк?
От него микро-горе, старенья ретушь.
Прими мой вердикт: для меня ты никто,
меньше, чем джойстика битая гашетка,

20
меньше, чем радиоактивный на Марсе шторм,
чем в тайском салоне массаж уретры,
чем в целях учебных брошенное на атолл
спецподразделенье зеленых беретов...

21
Ведь я не венера, закутанная в мутон,
и не прагматичная кокетка,
зря меня ты слил в экстатичный затон
меня же и в долгой истерики гетто».

12 - 28 ноября 2001 года
Тост XXIV

Пью кампари, Герника забредя
в этот парк романский,
где диаспоры статуй и
бюстов на удивленье спорадичны.

Боги по обыкновению
партикулярно скучились
среди субтропической рассады,
в бахроме оригами.

Шеренга полубогов
подражает чинушам
из кадастровых управлений
на окраине метрополии.

Гипсовая толчея дискоболов,
цирцей и сатиров
слипается в сканворда
буквенную неразбериху.

Светофильтры щитка
талдычат о необходимости
пастеризовать отходы
наземных цивилизаций.

Если прислушаться,
бурчит амфитрита
себе под обглоданный,
временем стоячим
арамейский нос:
отношения между женщиной
и мужчиной
сокровенная и великая тайна
только для них самих,
ни для кого другого.
Стоит прислушаться к мудрости
древних отбросов.

Улетученной тайны
тебя, Герника,
и подавно ее морщин
нигде уже нету.

Нету тайны тебя
среди авто-ларечников,
по смехотворному демпингу
сплавляющих очешники
для начетников аюрведы.

Нету тайны тебя
и в мангалах около кемпинга.

Нету тайны тебя
и в обветшалых крыльях
департамента леприконов -
знака сплывшего регенства
сверхдержавы инопланетной.

Нету тайны тебя
и в акватории запруды,
где перевелись озеропродукты
из-за экологии, наверно.

Нету тайны тебя
и во мне, и в моем
предпочтенье нектара
из мякоти айвовой
в палладиевой пиале,
я пью его в анфиладе
ресторана «Миллениум»,
с видом на пингвинарий,
ожидая появления не тебя,
а давно заказанных тарталини.

Нету тайны тебя
и в тебе самой.

Для меня, преданного паладина,
ты была соковыжималкой,
не брезгуя выжиманием
всех соков,
смалывая и цедру
тебя тайны.

Нету тайны тебя
в твоем нежелании
стать жертвой.

Нету тайны тебя
в эффектной нехватке
жизненной сложности,
хотя мы и простоты не ищем,
и бежим не от простоты,
так себе, серфингуем.

Нету тайны тебя
в мраморных комбинезонах
нимф, сильванов и фавнов,
цезарей и квиритов
своим заседаньем пленарным
напоминающим о посюстороннем
исчезновении pax romana.

Нету тайны тебя.

14 - 29 ноября 2001 года

Тост III

Пью кампари, Герника,
центнер тебя центонов
опредмечивая в нетто
третьего тоста,

толкая кому ни попадя
курьезнейшую из историй
об искуснейшей интифаде
нас, голубков бетонных.

Тендер с пятнами
от солярочных топлив
доставил меня прямиком
в поселенье кисти Пантормо,

чей комендант в сусловом чане
порномафией утоплен,
и вдова его донор Анна -
в пип-шоу теперь топлесс.

Меня делегировали разгрести
криминала авгиево стойло,
золотарем истории
ее канализировать отходы.

Выдали на склад-базе
фантомаску выделки поточной,
гипфелю бородки
позавидовал бы мефистофель.

Спецагенты династии ХХХ
зарезервировали столик
для нас в одной из лояльных
к левопорядку тратторий.

Нуждалась твоя тальма
в экстренной штопке.
Мозельского бутылка
ожидала фигурный штопор.

Не годный даже на бону
местного гельда стольник
я потратил на кнели
с капустой пастозной.

О демонизме рынка
ты ангельским тоном
рассуждала. Товара фетиш -
опасный по твоему тормоз.

Льстило тебе мусолить крамолу
и ниспровергать устои,
о всемирном комплоте
походя тараторя.

Подобно кумирам - панчо вилья,
че гевара и тони
негро - ты полагала рубцы террора
леченьем медикаментозным.

На планете Эрония подзуживала
к стачке докеров портовых,
сколиозных лишенцев вербуя
за веленевые листовки.

Наболтала фермату шифровки.
Слизало тебя пассажиропотоком,
среди бумеров не догнать
бумеранги пустот тво-

их. Кто ты в итоге? - фрагмент
незнанья или метопа?
не наложенная епитимья?
фаллоимитатор? никто ты?

Где ты в итоге? Твое положенье -
любому полу и ложу антоним.
Долго была ты регентом
охраняемых территорий

моего старательства, интереса,
стрессовой боли фантомной...
Сделать из нас разлуки шестерок -
из ряда вони жестокость.

Инопланетчиком будь я захвачен,
полицмейстером арестован,
и подвергнут допросу с пристрастьем -
«где ты?», «кто ты?»,

я кокситы тоски подбавлю
в гипериронии топку:
«Разве я цербер нравов,
сестре своей сторож?».

10 - 25 декабря 2001 года